Работы, представленные в этой книге, посвящены главным образом фундаментальным исследованиям в области памяти, восприятия и познавательных процессов человека. Однако они включают также обсуждение ряда прикладных вопросов процесса научения и программированного обучения.
Основная идея, проходящая через все эти работы, состоит в том, чтобы подчеркнуть тесную взаимосвязь теории и экспериментирования. Всякий раз, когда это представляется возможным, теория строится в терминах формального языка - либо как математическая модель, либо как машинная программа; затем из нее выводятся следствия (предсказания), которые служат основой для построения соответствующих экспериментов. После этого проводится эксперимент и данные подвергаются предварительной обработке; устанавливается расхождение между теоретическими предсказаниями и результатами экспериментов. Наконец, теория пересматривается так, чтобы учесть эти расхождения, и весь цикл повторяется снова. Такой цикл характеризует научный метод в психологии так же, как и в любой другой отрасли знания. Взаимосвязь между теорией и экспериментом усиливается в той степени, в какой теория может быть выражена в терминах формального языка и использована, следовательно, для точного определения различий между предсказаниями и наблюдаемым поведением.
Большая честь и радость для меня - увидеть некоторые из моих работ переведенными на русский язык и опубликованными в Советском Союзе. Уже со времени моего первого приезда в СССР в 1960 г. у меня установился тесный контакт с советскими психологами и математиками, и обмен научными идеями оказался поистине бесценным. Дискуссии с советскими учеными в 60-х годах оказали существенное влияние на применение мною теории управления как метода оптимизации в процессах программированного обучения, а первая публичная лекция, в которой я изложил свою теорию долговременной и кратковременной памяти, состоялась в Москве в 1966 г. на XVIII Международном психологическом конгрессе.
В последние годы я поддерживал дружеские отношения с профессором Б. Ф. Ломовым и другими сотрудниками Института психологии АН СССР в Москве; сотрудники этого института неоднократно бывали в моей лаборатории в Стэнфордском университете, и самому мне довелось посетить Институт психологии по крайней мере четыре раза.
Понимание и отношения сотрудничества между американскими психологами и их советскими коллегами настолько глубоки, насколько это возможно между представителями каких-либо двух наций. Такой характер взаимоотношений приносит пользу как психологической науке, так и развитию отношений между нашими двумя странами.
Я надеюсь, что советские читатели разделят со мной мое волнение за судьбу психологических исследований и что мы вместе сумеем расширить границы психологических знаний.
Ричард Аткинсон
Февраль 1979 г.