БУДДИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ БУРЯТ В НАЧАЛЕ XX в. // Россия и монгольский мир: вектор на сближение (Егуновские чтения — VII): сборник статей международной научно-практической конференции в рамках XII Международного всебурятского фестиваля «Алтаргана» (29.06.2016 – 30.06.2016, Улан-Удэ). Ответственный редактор: Н. С. Байкалов, - Улан-Удэ: Издательство Бурятский государственный университет, 2017. - С. 197-207.
БУДДИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ БУРЯТ В НАЧАЛЕ XX в.
BUDDHISM AND BURYAT POLITICAL IDENTITY IN THE EARLY XX CENTURY
В статье исследуются процессы адаптации буддизма к коренным изменениям в политической, социальной и культурной обстановке в России в первые десятилетия XX в. Автор доказывает, что начиная с конца XIX в. институционализированный буддизм, неизменно поддерживавший самодержавие, включается в политические практики, наиболее значимой из которых являлось бурятское этнонациональное возрождение. Таким образом, в функциональном отношении роль буддизма становилась двойственной: в функции социальной самоидентификации буддизм способствовал формированию бурятского этнокультурного пространства, а в охранительной функции продолжал традицию поддержки государства. Функциональное противоречие было преодолено в короткий период власти Временного правительства, когда было провозглашено равенство граждан и их религий. Советская власть в значительно большей степени, чем Российская империя, рассматривала буддизм в качестве мировоззренческого противника, а запретительный характер законодательства сопровождался общей нетерпимостью по отношению к религии в целом и к буддизму в частности. Попытки буддийских священнослужителей адаптироваться к новым условиям посредством встраивания в советский социально-политический ландшафт оказались безрезультатными, поскольку религиозная идентичность понималась как идеологически и классово чуждое явление новой действительности.
The paper discusses the processes of adaptation of Buddhism to the turbulent change of political, social, and cultural situation in Russia in the early XX century. The author argues that since the end of the XIX century, institutionalized Buddhism that consistently support- ed the Empire authorities has begun to participate in the political affairs, the most signifi- cant of which was the Buryat ethnonational revival. Thus, functionally Buddhism played a dual role: in the function of social identity, Buddhism promoted becoming Buryat ethno- cultural space, and in the protective function, it continued the tradition of support to the Russian state. Functional contradiction was overcome in a short period of the Provisional Government, which proclaimed the equality of citizens and their religions. Soviet power to a much greater extent than the Russian Empire considered Buddhism as the ideological opponent. Prohibitive legislation was accompanied by the general intolerance towards reli- gion in general and Buddhism in particular. The efforts of the Buddhist clergy to adapt to the new conditions by means of incorporating into the soviet social and political landscape were unsuccessful since religious identity was understood as a phenomenon that was class- alien to the new ideology.
Буддизм в общественно-политических процессах Бурятии и стран Центральной Азии / отв. ред. Л. Е. Янгутов. Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2012.
Газетная вырезка «Открытый диспут» (название газеты неизвестно). Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 18.
Газетная вырезка «Хамбо Доржиев принял вызов» (название газеты неизвестно) // Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 19.
Герасимова К. М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917–1930 гг.). Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1964.
Гражданское уложение. Проект высочайше учрежденной редакцион- ной комиссии по составлению Гражданского уложения / сост. А. Л. Саатчиан. Кн. 2. Семейственное право. М.: Wolters Kluwer, 2007.
Доржиев А. В. Бурят-Монгольский областной совет союза безбожни- ков (1 октября 1929 г.) // Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 20.
Ербанов М. Н. Бурят-монголы у великого Сталина. Улан-Удэ: Бур- госиздат, 1936.
Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 11.
Конспект выступления консерватора Тарбаева // Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 27.
Ленин В. И. Привет венгерским рабочим // Полное собрание сочине- ний. Т. 38. С. 386–387.
О движении среди бурят и бурятских школах // РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 394.
Об именовании ламаитов в официальных документах буддистами // РГИА. Ф. 1276. Оп. 14. Д. 657.
Об отмене высочайше утвержденного 7 июля 1889 г. Положения комитета министров об изъятии духовных дел ламаитов Иркутской губернии из ведения Бандидо-Хамбо // РГИА. Ф. 1276. Оп. 14. Д. 657.
Положение об управлении делами буддийского духовенства в Бурят- Монгольской Автономной Советской Социалистической Республике (1925) // История буддизма в СССР и Российской Федерации в 1985–1990 гг. / под общ. ред. Н. Г. Очировой. Элиста, 2011. Приложение 13. С. 317–323.
Постановление Центрального исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров Бурят-Монгольской Автономной Социалистической
Советской Республики от 17 декабря 1925 г. № 221 // Архив востоковедов ИВР РАН. Ф. Р 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 1.
Синицын Ф. Л. «Красная Буря». Советское государство и буддизм в 1917–1946 гг. СПб.: Издание А. А. Терентьева, 2013.
Скрынникова Т. Д., Варнавский П. К., Дырхеева Г. А. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (конец XIX — первая треть XX в.). Иркутск: Оттиск, 2003.
Сталин И. В. Об индустриализации и хлебной проблеме: речь на пленуме ЦК ВКП(б) 9 июля 1928 г. // Сочинения. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949. Т. 11.
Тогмитов Б. Ламская изворотливость по части подделывания законов
// Бурят-Монгольская правда. 1928. 9 мая; Архив востоковедов ИВР РАН. Разряд 2. Оп. 1. Д. 370. Л. 2.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской православной церкви. СПб.: Нестор, 1999.